Краковское гетто
| Регулярная статья | |
Краковское гетто — район проживания евреев в оккупированном нацистами Кракове.
Содержание |
Начало оккупации
В декабре 1939 года немецкие и польские охранники и полицаи были размещены в квартале Казимеж, а в феврале 1940 года они были размещены вокруг и других преимущественно еврейских кварталов. В мае 1940 года евреям было запрещено ходить по главным улицам Кракова.
Уже 26 октября 1939 года на территории центральной Польши было образовано генерал-губернаторство и Краков был объявлен его столицей. Поэтому немецкие власти старались радикально сократить еврейское население города. 18 мая 1940 года немецкий мэр Кракова Карл Шмидт объявил о сокращении числа евреев в городе до 15.000 «продуктивных евреев» и выселении всех остальных до 15 августа 1940 года.
Евреи были поставлены в известность, что после этой даты все те, кто не имеет разрешений, позволяющих оставаться в городе, будут депортированы. Депортация была возложена на юденрат. Евреи, покинувшие город, в основном переехали в ближайшие города, такие как Скавина, Борек Фавецкий, Юговице, Величка, Прокоцим, Рабка и Тарнов.
Члены юденрата пытался подкупить немецких чиновников для того, чтобы те согласились на увеличение числа евреев, которым было бы разрешено остаться в городе. Эти попытки привели к аресту главы юденрата, его заместителя и ряда других членов этого органа.
Доктор Артур Розенцвейг был назначен новым председателем юденрата, он, как и его предшественник, пытался сделать все возможное для улучшения условий жизни в гетто. В июле 1940 года в Кракове все еще находились около 70.000 евреев. Была создана еврейская служба порядка, которая быстро выросла от сорока полицейских до двухсот. 1 августа 1940 года ответственность за еврейскую рабочую силу была отобрана у юденрата и передана немецкому бюро по трудоустройству, которое организовало отправку евреев в трудовые лагеря региона.
После того, как завершилась волна «добровольного переселения», в Кракове остались около 21.000 евреев, то есть больше, чем планировали немцы. На евреев, которые не имели разрешения остаться в городе, охотились немецкие полицейские органы с помощью польской вспомогательной полиции («полиции в синей униформе»). 2 декабря 1940 года полиция перекрыла все въезды в город. Около 5.000 евреев были задержаны без соответствующих документов и депортированы в различные города в районе Люблина. Части депортированных удалось позже тайно вернуться в Краков.
В начале января 1941 года делегация раввинов и еврейских представителей Кракова обратились к католическому кардиналу Адаму Сапеге, чтобы тот ходатайствовал перед генерал-губернатором оккупированной Польши, Гансом Франком, с целью остановить депортацию евреев из города. Узнав через информатора об этом обращении к кардиналу, немецкие власти депортировали всех членов делегации в Освенцим. Депортации евреев из города продолжались.
Весна 1941 года — создание гетто
3 марта 1941 года глава Краковского регионально управления, доктор Отто Вехтер, объявил о создании гетто и его границах и потребовал, чтобы все евреи были сосредоточены в пределах этих границ до 20 апреля 1941 года. Гетто располагалось в трущобах района Подгуже, на юго-восточном берегу Вислы. С созданием гетто синагоги в городе были закрыты, и священные предметы, которые по-прежнему еще имелись там, были перенесены в здание юденрата.
Гетто было окружено стеной и колючей проволокой, его ворота охранялись извне немецкими и польскими охранниками и изнутри — еврейской полицией. Ко времени создания гетто в городе проживало около 12.000 евреев, причем примерно у 1200 из них не было на это разрешения. Из-за большой плотности населения в гетто начались эпидемии и резко возросла смертность. Вот что рассказывает об этом Праведник народов мира Тадеуш Панкевич:
Так прошел первый день в гетто.
Сразу после праздника Песах гетто начало меняться. Десятки рабочих, каменщиков и плотников работают день и ночь и возводят вокруг стены. На окна домов, выходящих на арийскую часть города, устанавливают железные решетки. Устанавливают столбы и строят ворота, люди смотрят с ужасом на то, как растут высокие стены, похожие формой на еврейские надгробия.
И вот завершилось строительство стены. Закончилось также и зарешечивание окон. Трое ворот, ведущих в гетто и из него. Главный вход находится возле рынка Подгуже. Над воротами — звезды Давида и огромная большая еврейская надпись: «еврейский квартал». По обе стороны — два фонаря, мерцающие синим светом. Между ними время от времени проезжает трамвай, обычный маршрут которого проходит по центральным улицам гетто — Львовской и Лимановской…
Тадеуш Панкевич, Аптека в краковском гетто (на иврите), Яд Вашем, Иерусалим,1985
В первое время жители гетто поддерживали контакты с внешним миром. 29 апреля 1941 года было создано почтовое отделение, находившееся в ведении юденрата. Разрешения на выход из гетто в течение дня выдавались тем, кто работал на немецких или польских фабриках, работникам больницы, сотрудникам детского дома и работникам различных отделов юденрата, которые сначала оставались за пределами гетто.
Кроме того, полякам разрешалось посещать заводы, расположенные внутри гетто. Эта ситуация способствовала контрабанде продуктов питания в гетто, хотя и в малых количествах и по завышенным ценам. По официальным данным, немцы выделяли на каждого жителя гетто 250 калорий в день, но и это скудное количество не доставлялось регулярно.
Еврейские организации делали все возможное, чтобы облегчить тяжелое положение детей в гетто. Триста детей были размещены в приемных семьях, для них также были открыты детские сады и общественные кухни. Кроме того, для молодых людей действовали профессиональные курсы.
Осенью 1941 года немцы решили отделить гетто от окружающих его районов. 15 октября 1941 года был опубликован приказ о смертной казни для любого еврея, задержанного без разрешения за пределами гетто, и любого поляка, скрывавшего еврея. 6 декабря 1941 года было закрыто почтовое отделение гетто, и посылки с продуктами перестали поступать.
В ноябре-декабре 1941 года от 1000 до 2000 евреев были депортированы из гетто в район Люблина под предлогом того, что у них не было разрешения находиться в гетто. Одновременно с этим около 6500 евреев из общин, находившихся в районе Кракова, были переселены в гетто. Предполагается, что к концу 1941 года в гетто находились более 18,000 человек.
В начале 1942 года по спискам, подготовленным еврейской службой порядка, около 1000 евреев были депортированы из гетто в вагонах для скота в направлении Люблина. Многие из них тайно вернулись в Краковское гетто.
В части оккупированной Польши, известной как Генерал-губернаторство, легальная еврейская благотворительная организация Jüdische Soziale Selbsthilfe (Еврейская самопомощь; JSS) объединила такие довоенные еврейские организации, как TOZ (организация здравоохранения); CENTOS (центр заботы о детях-сиротах и брошенных детях); ОРТ (организация профессионального обучения); CEKABE (общество бесплатных займов); JEAS (организация помощи иммигрантам); и TOPOROL (организация, помогавшая фермерам).
Дирекция JSS, штаб-квартира которой находится в Кракове, включала представителей гетто по всему Генерал-губернаторству и поддерживала постоянный контакт со всеми еврейскими общинами, включая самые отдаленные, а также с еврейскими заключенными в лагерях. Финансовые ресурсы, выделенные организации оккупационными властями, которые были чрезвычайно скромными по сравнению с их потребностями, помогли жителям гетто содержать бесплатные столовые и склады, а также оказывать медицинскую помощь.[1]
Гетто в период уничтожения, 1942—1943 гг
В конце 1941 — начале 1942 года немцы приступили к закрытию еврейских магазинов и мастерских, которые продолжали работать на «арийской» стороне города. В результате, весной 1942 года мастерские и артели были перенесены на территорию гетто. В это время тысячи жителей гетто были заняты в качестве рабочих на разных предприятиях, стремясь получить таким образом защиту от депортаций и принудительных работ. И все же около 2000 евреев были депортированы на восток в марте 1942 года.
В конце мая — начале июня 1942 года немцы провели массовую акцию уничтожения. 30 мая 1942 года немцы приказали юденрату провести тщательную проверку всех удостоверений и разрешений на работу узников гетто. Гетто было оцеплено немецкой полицией, украинской и польской вспомогательной полицией.
После завершения проверки документов 31 мая 1942 года немцы, при помощи еврейской полиции, собрали около 2000 евреев, у которых не оказалось документов, на площади Згоды, главной площади гетто. 1 июня они были погружены в вагоны для скота и депортированы в лагерь смерти Белжец.
В целом, более 5000 евреев были депортированы в Белжец во время этой акции, которая продолжалась до 8 июня и была проведена под командованием Вильгельма Кунде. Сотни евреев были расстреляны на улицах гетто во время операции, часто при попытке скрыться; многие другие покончили жизнь самоубийством. Были созданы группы евреев для сортировки имущества депортированных, для последующей переправки в Германию.
3 июня, в ходе операции, немцы сместили председателя юденрата Розенцвейга, который отказался сотрудничать, и отправили его вместе с депортированными в Белжец. На место Розенцвейга немцы назначили Давида Гуттера — «комиссаром» гетто, а название «юденрат» изменили на «комиссариат». Гуттер сотрудничал с немцами больше, чем его предшественник, в надежде на то, что производительность труда евреев спасет часть узников гетто. Вот что рассказывает Праведник народов мира Тадеуш Панкевич об этих событиях:
…29, 30 … и 31 мая 1942 года в помещении „Совета еврейской взаимопомощи“ заседали гестаповцы и чиновники „Рабочего отдела“. В большом зале здания „Сберегательной кассы“ расставили много маленьких столиков, за каждым из которых сидели двое — гестаповец и чиновник „Рабочего отдела“. Перед столиками выстроились длинные очереди. Люди стоят в очереди, колени у них подкашиваются, каждый ждет решения своей участи. Снаружи теснятся все новые и новые люди. Ждут долго.
Очереди тянутся на сотни метров. Гестаповцы решают на месте, кто останется в гетто, кто — нет. Те, кто не получил разрешения остаться, спрашивают с ужасом: „Куда нас повезут?“, „Что с нами сделают?“, „Разрешат ли взять что-нибудь с собой?“. Утешают друг друга. Никто не верит в действительную близость конца. Никому не пришла в голову мысль ни о газовых камерах, ни о крематориях. Распространяется слух, что всех вывезут на Украину, разместят в открытых лагерях, заставят работать в сельском хозяйстве.
Немцы, работающие на железнодорожной станции, и другие знакомые немцы рассказывают о новом городе, построенном на Украине, и об огромных бараках, ждущих переселенцев. Говорят, что там начнется организованная жизнь, у каждого будет доступ к столовой, библиотеке и кинотеатру. Уверяют собравшихся, что там им будут платить за работу и они смогут спокойно дожидаться окончания войны. Люди начинают верить этим рассказам. И начинаются новые заботы: будут ли кормить в пути, можно ли взять с собой в дорогу что-нибудь из еды?
Но все же каждый, кто может получить разрешение остаться, лезет из кожи вон, чтобы ему поставили штамп. Штамп, поставленный гестаповцем в паспорте, позволял остаться в гетто. Никому и в голову не приходило, что этот же штамп поможет человеку остаться в живых. А немец ставил штамп, как ему заблагорассудится. Никакой роли не играли ни разрешение на работу, ни вид выполняемой работы.
Бывали всякие странности: кому-то отказали в штампе, он выстоял новую очередь к тому же столику, и тот же немец проштемпелевал ранее отвергнутый паспорт. Случайное совпадение, везение, настроение нациста, протекция, размер взятки, степень чистоты предложенного бриллианта могли оказаться решающими. Регистрация окончилась через два дня. Те, кому было отказано в праве на работу, ждали, как сложится их дальнейшая судьба.
Тадеуш Панькевич, Аптека в Краковском гетто, (на иврите), Яд Вашем, Иерусалим,1985, стр 39-41
20 июня 1942 года, после акции, по приказу немецкого майора Рудольфа Павду, территория гетто была сокращена наполовину. Евреям, которые жили на улицах, теперь находившихся вне гетто, было дано пять дней, чтобы переехать в его новые границы. Уменьшение размеров гетто усилило его изоляцию от внешнего мира и резко сократило возможности контрабанды продовольствия.
27 октября 1942 года в гетто распространился слух об еще одной операции массового уничтожения, запланированной на следующий день. Обитатели гетто прятались в заранее подготовленных местах («малинах»), и те, кто работал за пределами гетто, пытались скрыться на своих рабочих местах или у нееврейских знакомых.
Вечером гетто было окружено немецкими полицейскими подразделениями под командованием Вильгельма Кунде и Вилли Хааса. Связь с внешним миром была отрезана, и на следующий день в гетто была проведена особенно жесткая селекция. Руководители немецкой полиции и директоры немецких заводов выбрали в основном тех, кто владел особо важными специальностями, в то время как другие евреи, включая членов семей выбранных рабочих, были переданы для депортации.
Во время акции были убиты многие пациенты еврейской больницы, а другие были включены в число депортированных, наряду с детьми из интерната и жителями дома престарелых. В целом, около 4500 жителей гетто были депортированы во время этой операции в лагерь смерти Белжец, и еще 600 — убиты в самом гетто. Об этом периоде рассказывает Густа Давидзон-Дрангер (известная в подполье как Юста):
Краков стал теперь центром организации, поскольку более не существовало какого-либо другого центра. Во время последней волны депортаций окончательно опустели города этого района.
Те, кто не был схвачен во время акции, куда пошли? В город, который ожидала похожая судьба через день или два? Когда заканчивалась акция, каждый возвращался в город. Каждый знал, что это лишь временное спасение, постоянное бегство до истощения сил или, скорее всего, до следующей внезапной акции. Но все пытались спастись, даже зная, что они продлят свою жизнь на неделю или две. И кто знает, что можно было сделать только благодаря воле к жизни… Одного никто не хотел: сдаться добровольно.
Густа Давидзон-Дрангер, «Дневник Юсты»
На этом этапе гетто было передано под исключительную власть СС и гестапо и было превращено в своего рода трудовой лагерь. Были выданы новые разрешения на работу, но зарплаты, которые евреи получали ранее, более им не выдавались, а шли прямо в казну СС.
Во второй половине ноября 1942 года были завершены депортации евреев из сел и местечек возле Кракова. Выжившие евреи из этих населенных пунктов были сосредоточены в Краковском гетто, что усугубило перенаселенность и привело к эпидемиям.
6 декабря 1942 года гетто было разделено на две части: в одной из них поселили рабочих, в то время как вторая была для «не рабочих», в том числе евреев из соседних сел и местечек, которые содержались в особенно тяжелых условиях, под строгим контролем еврейской службы порядка. Две части гетто были отделены друг от друга колючей проволокой, хотя изначально жителям было разрешено перемещаться между двумя секторами с согласия еврейской службы порядка.
В декабре 1942 года немцы приступили к депортации еврейских подневольных рабочих из гетто в лагерь Плашов, созданном на руинах еврейского кладбища в Кракове. Большинство жителей гетто были постепенно переселены в лагерь вместе с еврейскими рабочими из других мест.
Ликвидация гетто
13-14 марта 1943 года немцы ликвидировали гетто. Операция была проведена под непосредственным командованием коменданта лагеря Плашов Амона Гёта, с участием польской и украинской вспомогательной полиции, при помощи военнопленных Красной армии. 13 марта большинство жителей гетто (по некоторым оценкам, около 6000) были депортированы в Плашов, меньшинство были отправлены на работы в другие лагеря.
Жители гетто «B», в том числе пожилые, больные и их врачи, а также дети и их родители, которые отказываются расставаться с детьми, были на следующий день отправлены на уничтожение. Многие из узников (по некоторым оценкам, 700 человек, а по другим, по меньшей мере 2.000) были убиты в районе гетто, а остальные — депортированы в Освенцим и там уничтожены.
После окончания операции по уничтожению гетто членам еврейского Комиссариата и еврейской полиции было приказано собрать тела тех, кто был убит в гетто. В последующие месяцы группы еврейских заключенных из Плашова ежедневно работали на территории бывшего гетто.
С ноября 1943 года евреям более не разрешалось покидать лагерь Плашов. Летом 1943 года члены Комиссариата и еврейской полиции были также депортированы в Плашов.
Сопротивление
Группы сопротивления были организованы в краковском гетто еще в начале 1941 года. Они состояли в основном из членов еврейских молодежных движений и политических партий, действующих в городе еще в предвоенное время.
В июле 1942 года, после акции уничтожения и депортаций, большинство подпольных групп в гетто объединили усилия под командованием Долека (Адольфа) Либскинда. Движение Ѓа-шомер hа-цаир воздержалось на данном этапе от присоединения к единому командованию и продолжало независимую подпольную деятельность в рамках группы «Искра».
Обе подпольных группы действовали в состоянии полной секретности. Они стремились получить оружие и установить контакт с польскими подпольными организациями за пределами гетто. В следующие месяцы подпольщики обеих организаций проводили акты саботажа против немцев в Кракове и его окрестностях, вне гетто. Действия вне гетто определялись фактом малой территории Краковского гетто и отсутствием возможности действовать скрытно внутри него. Им удалось убить нескольких немецких солдат и полицейских. Вот что писала участница этих событий Густа Давидзон-Дрангер:
…У молодежи было иное настроение. Они восстали всей своей жизненной силой, не соглашаясь сдаться… Несмотря на сильное желание жить, они были готовы к борьбе, которая вела их к верной гибели… Обсуждалась также возможность пересечь границу Венгрии. Но в глубине души они всегда задавали себе вопрос, как дожить до конца войны. Они желали погибнуть в бою, но все еще не могли смириться с мыслью, что все они падут… Никого не останется, чтобы рассказать обо всем, что случилось. Всё, чего они хотели, это чтобы выжила хоть небольшая группа людей, которая стала бы памятником движению…
Густа Давидзон-Дрангер, «Дневник Юсты»
После акции уничтожения в октябре 1942 года и ареста нескольких членов подполья еврейской службой порядка подпольщики покинули гетто и перенесли свою деятельность на «арийскую» сторону Кракова. В декабре 1942 года обе подпольные группы впервые объединили свои силы в рамках единого штаба и 22 декабря 1942 года произвели атаку на немецких солдат и полицейских в кафе «Циганерия» и в ресторане «Бизак».
Одновременно польские подпольщики повесили на улице Батория национальный бело-красный флаг. От 7 до 11 немецких солдат были убиты во время этой акции и тринадцать получили ранения. В следующие недели большинство подпольщиков были убиты или задержаны, после того, как были раскрыты гестапо, с помощью еврейской службы порядка. Оставшиеся в живых продолжали осуществлять партизанские акции против немцев.
Деятельность Оскара Шиндлера
Шиндлер был судетским немцем, членом нацистской партии.
Вскоре после начала войны в сентябре 1939 года Шиндлер появился в оккупированном Кракове. В октябре 1939 года он начал заправлять делами на фабрике по производству эмалированной посуды, принадлежавшей в прошлом еврею. Он хорошо просчитывал свои действия с помощью бухгалтера польского еврея Исаака Штерна – и накапливал капитал. Небольшое предприятие в Заблоче на окраине Кракова начало поставлять кухонную посуду немецкой армии и стало быстро разрастаться.
По истечении трех месяцев на производстве уже были заняты 250 польских рабочих, в том числе семь евреев. А к концу 1942 года предприятие превратилось в гигантский завод по производству эмалированной посуды и амуниции для немецкой армии, с территорией в 45,000 м², на котором работало 800 человек. 370 из них были евреями из Краковского гетто.
Шиндлер вел распутный образ жизни и внешне ничем не отличался от других немецких хозяев. Единственное, что отличало его от других - это гуманное отношение к своим рабочим, особенно к евреям.
Шиндлер не имел никаких оснований негативно относиться к нацистскому режиму. И, тем не менее, его постоянно растущее неприятие жестокости нацистских преследований евреев, привели к трансформации его личности и поведения.
Постепенно цель наживы отошла на второй план, уступив место желанию вырвать как можно больше людей из рук нацистских палачей. В конце концов в своих попытках сохранить жизнь еврейским рабочим он не только готов был расстаться со всеми деньгами, но и поставил на кон собственную жизнь.
По совету своего бухгалтера Ицхака Штерна Оскар Шиндлер принял решение выторговать у высокопоставленных нацистских чиновников возможность принимать на свои предприятия евреев из концлагеря Плашув, которым грозила верная смерть.
Самой выигрышной картой в разработанном им самим плане спасения евреев было привилегированное положение его предприятия, как «необходимого для военной экономики», по определению инспекции по вооружению в оккупированной Польше. Этот статус не только позволял Шиндлеру получать прибыльные военные контракты, но и привлекать к работе евреев, находившихся под контролем СС.
Когда его людям грозила депортация в Освенцим, он требовал их освобождения, утверждая, что отсутствие квалифицированных рабочих серьезно повредит производству продукции, важной для военной экономики. Он не останавливался перед фальсификацией документов учета, записывая детей, домохозяек и юристов в качестве специалистов-механиков и слесарей по металлу, тем самым давая работу как можно большему числу неквалифицированных или временно нетрудоспособных рабочих.
Гестапо несколько раз арестовывало его, предъявляя обвинения в нарушении приказов и в покровительстве евреям. Но Шиндлер не останавливался. В 1943 году по просьбе Джойнта он предпринял крайне опасную поездку в Будапешт, где встретился с двумя представителями венгерского еврейства для обсуждения отчаянного положения евреев в Польше и возможностей оказания им помощи.
В марте 1943 Краковское гетто было ликвидировано, а оставшиеся евреи переведены в концлагерь Плашув на окраине Кракова. Шиндлер добился у коменданта лагеря и своего собутыльника Амона Гета разрешения создать филиал лагеря для еврейских рабочих его фабрики в Заблоче. Там легче было создать относительно терпимые условия существования евреев, увеличить их более чем скудный рацион питания продуктами, купленными на черном рынке на собственные деньги владельца фабрики. На территорию филиала было запрещено входить эсэсовцам.
В конце 1944 года концлагерь Плашов и все его филиалы получили указание эвакуироваться в связи с приближением русских. Большинство узников – более 20,000 мужчин, женщин и детей – были отправлены в лагеря уничтожения. Получив приказ об эвакуации, Шиндлер обратился в специальный отдел Верховного командования вооруженных сил Германии (OKW) и сумел получить официальное разрешение на продолжение производства на фабрике, которую он и его жена Эмили открыли в Брюннлице, на их родине в Судетах.
Предполагалось, что все рабочие из Заблоче, к которым были добавлены и большое количество узников лагеря Плашув, переедут на новую фабрику. Однако, вместо Брюннлица 800 мужчин – среди них 700 евреев – и 300 женщин из списка Шиндлера были отправлены в лагеря Гросс-Розен и Освенцим.
Узнав о случившемся, Шиндлер, в первую очередь, позаботился об освобождении мужчин из лагеря Гросс-Розен, а затем послал свою личную секретаршу в Освенцим для переговоров об освобождении еврейских женщин. Она сумела договориться, пообещав платить за каждую работницу 7 немецких марок в день. Это единственный случай в истории лагерей уничтожения, когда такой большой группе людей дали возможность покинуть территорию лагеря живыми в то время, когда газовые камеры еще функционировали.
Одним из особенно выдающихся поступков Оскара и Эмили Шиндлер было освобождение 120 мужчин-евреев из концлагеря Голешов, филиала Освенцима. Мужчины работали там на карьерной установке, принадлежащей руководимой СС компании «Немецкие земляные и каменные работы». В январе 1945 года, с приближением русского фронта, рабочих эвакуировали из Голешова на запад, в опечатанных вагонах для скота, без еды и питья.
Через неделю долгого изнурительного пути эсэсовские охранники поставили два вагона с человеческим грузом у ворот Брюннлица. Эмили Шиндлер едва успела остановить коменданта лагеря, который намеревался отправить вагоны назад. Самому Шиндлеру, спешно вернувшемуся в лагерь из поездки, с большим трудом удалось убедить коменданта в том, что ему для работы жизненно необходимы люди, запертые в вагонах.
Когда вагоны открыли, их глазам открылось ужасное зрелище. Шиндлеры взяли на себя уход за 107 выжившими, страшно истощенными людьми, с обмороженными конечностями: они организовали медицинскую помощь и постепенно все больные вернулись к жизни. Шиндлер также уговорил нацистского коменданта не сжигать трупы замерзших насмерть людей, но похоронить их по еврейскому обряду на земельном участке, прилегающем к католическому кладбищу, специально купленном им для этой цели.
См. также
Литература
- Graf, Malvina (1989). The Kraków Ghetto and the Plaszów Camp Remembered. Tallahassee: The Florida State University Press. ISBN 0-8130-0905-7
- Polanski, Roman. (1984). Roman. New York: William Morrow and Company. ISBN 0-688-02621-4
- Katz, Alfred. (1970). Poland’s Ghettos at War. New York: Twayne Publishers. ISBN 0-8290-0195-6
- Aleksander Bieberstein, Zagłada Żydów w Krakowie
- Katarzyna Zimmerer, Zamordowany świat. Losy Żydów w Krakowie 1939—1945
- Tadeusz Pankiewicz, Apteka w getcie krakowskim
- Stella Madej-Muller Dziewczynka z listy Schindlera
- Roma Ligocka, Dziewczynka w czerwonym płaszczyku
- Roman Kiełkowski …Zlikwidować na miejscu
