Религиозная и культурная жизнь в эпоху Первого храма

Источник:

Тип статьи: Регулярная статья Академический супервайзер: д-р Арье Ольман

Религиозные институты

Первый шаг в направлении централизации культа Бога Израиля был сделан Давидом, который, перенеся в царскую столицу Иерусалим Ковчег завета, установил тем самым связь между формирующимся национально-политическим единством израильских племен и их религиозным единством.

С этого момента начался длительный процесс превращения Иерусалима из центрального святилища в единственный культовый центр еврейского народа, святой город иудаизма. Этот процесс оказал существенное влияние на положение жреческого сословия и понимание функции священника и характеризовался периодически возникавшими трениями между царем и храмовым жречеством.

Соперничество жреческих родов

Перенеся Ковчег завета в Иерусалим, Давид назначил служителями при нем Эвиатара и Цадока. Эвиатар, потомок Эли, жреца в святилище Шило (I Сам. 14:3; ср. I Ц. 2:27), ведшего свое происхождение от Итамара, сына Аhарона (Чис. 3:4; I Хр. 24:3–6), был единственным жрецом святилища в Нове, избежавшим гибели от рук Шауля (I Сам. 22:20–23). Бежав к Давиду, Эвиатар стал его жрецом (I Сам. 23:6, 9; 30:7).

Цадок, родословная которого не может быть установлена с исторической достоверностью, упоминается наряду с Эвиатаром как жрец при Ковчеге завета до конца царствования Давида (II Сам. 17:15; 19:12) и вместе с Эвиатаром фигурирует в обоих списках высших сановников царя (II Сам. 8:17 и 20:25). Поскольку Цадок всегда упоминается перед Эвиатаром, очевидно, что после перенесения столицы в Иерусалим и назначения Цадока, Эвиатар утратил первенствующую роль в качестве царского жреца и был подчинен Цадоку.

После смерти Давида Эвиатар, поддерживавший Адонию против Соломона (I Ц. 1:7, 19, 25; 2:22), был изгнан Соломоном в Анатот (I Ц. 2:26, 27), ближайший к пришедшему в запустение святилищу в Нове левитский город (ИбН. 21:18). Цадок, поддерживавший в борьбе за престолонаследие Соломона, становится теперь единственным главой Иерусалимской жреческой коллегии.

После смерти Цадока вслед за воцарением Соломона должность переходит к его сыну (I Ц. 4:2), и род Цадока удерживает этот пост до разрушения Храма. На протяжении всего этого периода не ослабевает соперничество со стороны потомков опального Эвиатара, видящих в Цадокидах оппонентов.

Следы борьбы двух партий можно обнаружить в строках 27–36, включенных сторонниками Цадокидов в I Сам. 2, где Бог предвещает бедствия дому Эли и, в частности, обещает «поставить Себе священника верного» (то есть Цадока), так что потомки Эли должны будут кланяться ему, чтобы получить левитскую должность.

Наиболее сильным ответным ударом, нанесенным Цадокидам, была направленная против Храма и его культа проповедь Иеремии, происходившего из священнической семьи города Анатота. Иеремия предвещает Иерусалиму и Храму ту же судьбу, что постигла святилище в Шило, и, следовательно, Цадокидам — судьбу священнического рода Эли, к которому принадлежал Эвиатар.

Иерусалимский Храм и цари-жрецы

Иерусалимский храм был государственным святилищем, содержащимся на средства царской казны, а члены жреческой коллегии Храма были государственными чиновниками, назначавшимися царем. Кохен hа-рош (первосвященник) — глава жреческой коллегии Храма — упоминается в числе царских сановников (I Ц. 4:2) и назначается и смещается царем (II Сам. 8:17; 20:25; I Ц. 2:26, 27; 4:2).

Царь отдавал все распоряжения, касающиеся содержания Храма и храмовой утвари. Однако царь не только контролировал функционирование Храма, но зачастую принимал решения по вопросам чисто культового характера. Возможность вмешательства в сферу богослужения коренилась в богоизбранности царя, что превращало его в священную персону, способную выполнять жреческие функции.

Давид воздвиг алтарь Богу в Иерусалиме (II Сам. 24:25), задумал строительство Иерусалимского храма (II Сам. 7:2,3) и, согласно I Хр. 22–29, детально разработал регламент храмовой службы. Соломон предпринял строительство Храма и освятил его (I Ц. 5–8).

Аналогично израильский царь Иоровам, основав святилище в Бейт-Эле, сформировал жреческую коллегию и установил календарь праздников (I Ц. 12:26–33), в результате чего храм в Бейт-Эле рассматривался как официальное царское святилище (Ам. 7:13). Иехоаш издал указы, касающиеся Храма (II Ц. 12:4–9), а Иошияху был инициатором реформы богослужения и лично руководил ее проведением (II Ц. 23).

По распоряжению Ахаза были произведены изменения в святилище Храма и в богослужении (II Ц. 16:10–18). Иногда цари лично участвовали в отправлении культа, беря на себя выполнение жреческих функций. Цари совершали жертвоприношения, как, например, Шауль в Гилгале (I Сам. 13:9,10), Давид в Иерусалиме (II Сам. 6:13, 17, 18; 24:25), Соломон в Гивоне (I Ц. 3:4, 15), в Иерусалиме при освящении Храма (I Ц. 8:5, 62–64), а также на трех ежегодных паломнических праздниках (I Ц. 9:25).

Иоровам принес жертвы на алтаре основанного им в Бейт-Эле святилища (I Ц. 12:32). Давид и Соломон благословляли народ (II Сам. 6:18; I Ц. 8:14) — ритуал, являвшийся прерогативой жреца (Чис. 6:22–27; I Хр. 23:13). Соломон освятил среднюю часть храмового двора (I Ц. 8:64). Давид облачался в льняной эфод, одежду жреца, во время отправления культа (II Сам. 6:14). Богоизбранность царя делала его вмешательство в литургию вполне легитимным, и оно не вызывало протеста ни у пророков, ни у авторов исторических книг Библии.

Лишь с концом монархии участие царя в богослужении ретроспективно подвергается осуждению: в II Хр. 26:16–20 повествуется, что Узия был поражен проказой за попытку лично принести жертву на алтаре и тем самым узурпировать прерогативу «сынов Аароновых».

Вмешательство царя в дела Храма вызывало недовольство храмового жречества, которое стремилось к усилению своего религиозно-политического влияния. Эти трения иногда выливались в открытые конфликты. Жрец Иехояда возглавил переворот против Аталии (II Ц. 11). Согласно II Хр. 24:17–22, после смерти Иехояды возведенный им на престол Иехоаш приказал побить камнями сына Иехояды, Зхарию.

Заговор против Амации был составлен в Иерусалиме (II Ц. 14:19; II Хр. 25:27), то есть, по-видимому, в кругах храмового жречества. В целом, однако, Цадокиды, несмотря на трения и конфликты, сохраняли верность дому Давида, признавая над собой авторитет царя.

Структура служителей Храма

Как и во всех великих святилищах Древнего Востока, в Иерусалимском храме было занято весьма значительное число священнослужителей. Во главе жреческой коллегии Храма стоял назначаемый царем и ответственный перед ним первосвященник, называемый в Библии коhен hа-рош (или просто hа-коhен). Непосредственно за ним в иерархическом ряду стоял его ассистент — коhен мишне, в обязанности которого входило поддержание порядка в помещении Храма (ср. Иер. 29:24–29).

Кохен hа-рош, коhен мишне и «стоящие на страже у порога», ответственные за сборы с посетителей Храма (II Ц. 12:9,10; 22:4), образовывали высшую жреческую коллегию Храма и назывались «старейшинами священников». Наряду с высшими жреческими должностями Библия упоминает также храмовых служителей низшего разряда — певчих, стражей (I Хр. 25; 26:1–19) и «хранителей одежд» (II Ц. 10:22). По-видимому, при Храме существовала также официальная должность храмового пророка.

Расслоение левитов

Возвышение Иерусалимского храма и превращение его в официальное святилище, а позднее основание двух царских святилищ в Израиле — в Бейт-Эле и Дане — подорвали престиж многочисленных местных святилищ и способствовали упадку провинциального жречества.

Файл:Meggido altar - hoyasmeg.jpg

Жертвенник в Мегидо. Рядом с ним найдены кости различных животных, но не людей. Это даёт основание полагать, что жертвенник еврейский, ранних времён.

Дальнейшая централизация культа в Иудее еще более усугубила тяжелое положение левитов в провинции, лишившихся источника средств существования (ср. Втор. 12:12; 14:27, 29; 16:11, 14; 26:11–13, где левит упоминается наряду с пришельцем, вдовой и сиротой). Однако каждый левит сохранял право совершать богослужение, и, прибывая в Иерусалим, он не только принимал участие в храмовой службе, но и получал такое же, как и храмовые служители, денежное вознаграждение (Втор. 18:6–8).

Положение изменилось после реформы Иошияху, разрушившего все местные жертвенники — «высоты»: левиты, отправлявшие культ у этих жертвенников, не были допущены к службе в Храме (II Ц. 23:9). Так длительный процесс сосредоточения культа Бога Израиля в Иерусалимском храме привел к разделению левитского сословия на храмовых служителей и остальную массу левитов, фактически отстраненных от отправления культа. Именно этим объясняется слабый отклик левитов на призыв к возвращению из вавилонского пленения: в списке книги Эзры (2:40; ср. Нех. 7:43) их насчитывается лишь 74, тогда как коhенов — 4289 (Эз. 2:36–39).

Уровень грамотности населения

В эпоху Первого храма евреи выработали собственный стиль алфавитного письма, основанный на ханаанской письменности. До наших дней сохранились многочисленные надписи на камне и керамике.

Грамота была широко распространена среди евреев; благодаря владению грамотой можно было фиксировать генеалогию семей и колен, проводить перепись граждан, дать в случае необходимости разводное письмо.

По требованию Гидона первый встречный юноша составил ему письменный перечень 77 старейшин и вождей своего города (Суд. 8:14). В Гезере было найдено своего рода упражнение в письме времен царя Соломона. Найден черепок с жалобой жителя Лахиша на чиновника, конфисковавшего у него одежду.

Среди найденных надписей общественно-государственного характера нет ни одной полной. Самая длинная надпись сохранилась в Шилоахе. Многочисленные документы, написанные чернилами на глиняных черепках и являющиеся большей частью деловыми письмами и расписками, во множестве найдены в Араде, Лахише и Самарии. Часто встречаются также именные печатки из твердого камня для запечатывания писем.

Литературное творчество

Эпоха монархии является временем формирования основного корпуса Библии. При исследовании литературы этого периода необходимо отличать материал, возникший главным образом в предшествующие эпохи и подвергшийся редакции и кодификации в монархический период (Пятикнижие; книга Иехошуа бин Нуна; книга Судей; I книга Самуила, главы 1–12; книга Руфь), от материала, возникшего и оформленного в период монархии (I книга Самуила, главы 13 и следующие; II книга Самуила; I и II книги Царей; I и II книги Хроник; книги Пророков; книга Псалмов; книга Притчей, книга Иов и, по-видимому, Песнь Песней).

Пятикнижие (Тора)

Излагаемые в Пятикнижии события эпохи патриархов и Моше происходят в важнейший период еврейской истории, когда Бог открылся праотцам еврейского народа, а затем самому народу и заключил с ним завет. Материал Пятикнижия отражает богатую и многообразную традицию и основывается на различных по своему литературному типу источниках — фольклорных преданиях, устной поэзии, юридических и культовых кодексах.

Существует точка зрения, сформулированная Ю. Вельхаузеном, что Пятикнижие представляет собой компиляцию четырех основных источников, выделяемых на основании лингвостилистических и содержательных критериев и обозначаемых латинскими литерами:

• J (так называемый яхвистический источник),
• E (так называемый элохистический источник),
• P (так называемый жреческий источник) и
• D (так называемый девтерономический источник).

Основное различие между J и E состоит в различии имени Бога — тетраграмматон в J и Элохим в E, что связано с разной интерпретацией развития религии Израиля.

В конце XX века исследования, основанные на концепции четырёх источников, развивались и углублялись. Это привело к обнаружению дополнительных источников, которых становилось всё больше. Стройность концепции размылась, её ценность для анализа текста Торы попала под сомнение. В настоящее время всё больше исследователей ТАНАХа перестают пользоваться этой теорией, не считая её достаточно адекватной.

Некоторые ученые, отвергающие теорию четырех источников, выдвигают гипотезу о разных традициях, восходящих (по мнению, например, У. Кассуто) к ближневосточному эпосу о борьбе Яхве с другими божествами и полной его победе.

Повествовательный материал Пятикнижия, хотя и отражает в своей значительной части определенную историческую реальность, не является историей в собственном смысле, но представляет собой фольклорное сказание, в котором могут быть выделены элементы различных фольклорных жанров — мифа (например, Быт. 6:1–4; 32:22–29 и другие), волшебной сказки (например, Чис. 22:22–35), саги (например, Быт. 9:20–27; 25:21–26, жизнеописания Моше и другие), легенды (например, Быт. 28:10–22; II Сам.24:16) и новеллы (например, история Иосифа).

Книги ранних пророков

Так называемые книги ранних пророков представляют собой однократную редакцию обширного материала, включающего как фольклорные, так и письменные источники. Редактор (или редакторы), условно называемый девтерономическим редактором, группирует материал в соответствии с тремя периодами истории народа Израиля в Эрец-Исраэль:

• завоевание страны,
• эпоха Судей и
• эпоха монархии.

Редактор отмечает вступлением начало каждого периода и дает его итоговую характеристику. Наряду с этим редакторские оценочные суждения вкраплены в повествование и служат для выражения его точки зрения на излагаемые события.

Упоминание в II Ц. 25:27–30 освобождения из плена Иехояхина (560 г. до н. э.) дает основание для заключения о времени деятельности девтерономического редактора. С другой стороны, оно оставляет впечатление позднейшего добавления. Считается, что окончательная редакция I и II книг Царей не могла иметь места ранее разрушения Храма, так как многочисленные намеки на это событие сквозят в редакторских заключениях (II Ц. 17:19; 21:12–15; 22:20; 23:26; 24:3).

Если окончательная редакция книги Иехошуа бин Нуна, книг Судей и I и II книг Самуила предшествовала оформлению I и II книг Царей, она не могла быть завершена ранее 622 г. до н. э. — года обнаружения книги Второзакония, оказавшей влияние на стиль и мировоззрение редактора книг ранних пророков. Таким образом, оформление книг ранних пророков произошло между 622 г. до н. э. и 560 г. до н. э.

В книге Иехошуа бин Нуна превалируют легендарные истории, в книге Судей — рассказы о героизме «избавителей Израиля», повествование о периоде монархии основывается по преимуществу на письменных документах.

Эпос о завоевании страны (ИбН. 2–12) содержит как легенды, так и рассказы исторического характера (например, взятие Хацора — ИбН. 11:10, 11). Местом действия, объединяющим повествование, является Гилгал (см. особенно ИбН. 4, 5), служивший оперативной базой израильтян.

Список городов и описание границ, следующие за повествованием о завоевании страны (ИбН. 13–21), представляют собой компиляцию двух разновременных источников — списка городов, отражающего географическую реальность царствования Иошияху, и описания границ племенных наделов, соответствующих административному делению Объединенного царства.

Повествование книги Судей по типу ближе к историографии книг Царей. Таковы, в частности, главы, посвященные Гидону, Авимелеху и Ифтаху (Суд. 8–9, 11,12). Книга Судей завершается рассказом об основании святилища в Дане и войне союза колен против Биньямина (Суд. 17–21). Как показывает редакторский рефрен («... в те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым»; Суд. 17:6; 21:25; ср. 18:1; 19:1), эти рассказы имели цель доказать неизбежность и благотворность установления царской власти ввиду воцарившейся в конце эпохи Судей анархии.

Отличительной чертой книг Самуила и Царей является письменный характер их источников — «Книга хроник царей Израиля», «Книга хроник царей Иудеи», «Книга хроник Соломона», а также придворные истории, написанные современниками событий. Из государственных хроник и архивов почерпнуты списки высших должностных лиц при Давиде и Соломоне (II Сам. 8:16–18; 20:23–26; I Ц. 4:2–6), список наместников Соломона и областей, над которыми они были поставлены (I Ц. 4:7–19; ср. I Хр. 27).

Центральным мотивом придворных историй является борьба за престол. II Сам. 9 повествует о последнем представителе дома Саула, следующие три главы рассказывают о войне с Аммоном и связи Давида с Бат-Шевой — будущей матерью Соломона. Затем излагается история борьбы между сыновьями Давида история борьбы между Соломоном и Адонией.

Пророческая литература

Принципиальное отличие классических от так называемых ранних пророков заключается в письменной фиксации пророчеств. Записанное при надежных свидетелях (Ис. 8:2) и даже запечатанное (Ис. 8:16), пророчество превращается в документ, который вскрывается и зачитывается, когда пророчество исполняется и истинность Божьего слова подтверждается.

Так, в 605/4 г. до н.э. Иеремия продиктовал свои пророчества за 23 года своему секретарю. Все это время Иеремия предвещал приход с севера грозного врага, но было неясно, кто это когда произойдёт. С появлением Навуходоносора стало ясно, что это Вавилония, и пришло время записать пророчество, чтобы после событий запись стала свидетельством истинности миссии Иеремии (Иер. 36). Аналогичным образом Иеремия записывал пророчества утешения (Иер. 30–31), чтобы вернувшиеся из изгнания знали, что это было давно предсказано.

В пророческой литературе можно выделить ряд устойчивых мотивов.

• Речи, построенные по образцу судебного разбирательства: от имени Бога пророк обвиняет народ в том, что он забыл своего Бога и изменил Тому, Кто исполнил Свои обетования несмотря на неблагодарность Израиля.
• Утверждение приоритета морали завета над рутинным культом.
• Пророчество о дне Господнем, когда Бог явит Себя перед Израилем и другими народами.
• Иногда Божье явление связывается с отмщением язычникам — врагам Бога, а иногда представляется как день наказания Израиля или всего мира за его прегрешения.
• Еще одним распространенным мотивом является пророчество утешения, предвещающее религиозное избавление, либо физическое спасение.
• К пророчествам утешения близки пророчества космического избавления: Бог, победивший силы зла, сотворит новый мир.

Универсализм, характеризующий мировоззрение классических пророков Библии, означает не отказ от национальных ценностей, но, напротив, стремление придать этим ценностям общечеловеческое значение. Сион и Храм становятся в видениях пророков центром паломничества народов. Династия Давида превращается в символ и надежду на установление мира и справедливости среди всех народов мира. Избранность Израиля осмысляется не как превосходство над другими народами, а как миссия нести имя Бога Израиля народам мира и быть для них светочем.

Поэзия

Наряду с повествовательной и риторической прозой в эпоху Первого храма высокой степени развития достигла поэтическая форма, представленная как литургическими, так и светскими стихотворениями.

Литургическая поэзия

Она большей частью сконцентрированная в книге Псалмов, но также вкрапленная в прозаические книги ТАНАХа, обнаруживает большое жанровое разнообразие.

Гимн обычно начинается с призыва возблагодарить, восславить или благословить Бога, затем следует описание Его величия и власти; такого рода гимны встречаются в прозаических книгах Библии (I Сам. 2:6–10; Ам. 4:13; 5:8; 9:5; Ис. 40:28; Иов 5:9–10 и другие) и представлены в книге Псалмов (104, 146 и т. п.).

Весьма близки к гимнам соборные благодарственные молитвы, отличаясь от них лишь упоминанием спасения или избавления, послужившего причиной создания молитвы (Пс. 30, 66, 116, 118 и пр.). Гимны Сиону и Храму (Пс. 42, 46, 48, 84, 87, 122) воспевают красоту Храмовой горы, неколебимость Храма и вечность града Господня.

Основные мотивы царских псалмов — коронация (Пс. 2:6,7; 21:2–5; 45:7; 110:2), красота и героизм царя (Пс. 18:34–41; 20; 45:5,6; 110:5; 144:1,2), победа над врагом и его порабощение (Пс. 2:9; 18:39; 72:9–11; 89:23,24; 110:2), установление правосудия и справедливости (Пс. 45:5, 7,8; 72:1–7; 101) и т. п.

Типичным моментом соборных прошений, составляемых при угрозе эпидемии, войны или голода (Пс. 44, 79, 80, 89; Иех. 32:11–13; ИбН. 7:7–9; Иер. 14:7–9, 19–22 и другие), являются вопрошения типа «доколе?», «почему Ты сокрыл Свое лицо?», «почему Ты отвергаешь нас?» и т. п. и призывы о помощи — «пробудись, почему Ты спишь, о Господи?», «восстань и помоги нам» и т. п.

В псалмах на воцарение Яхве присутствуют те же основные мотивы, что и в царских гимнах — неограниченная власть и могущество, господство над народами, правосудие и справедливость (Пс. 47, 93, 96–99).

Большую часть книги Псалмов составляют индивидуальные ламентации (жалобы), обычно включающие обращение к Богу с просьбой очистить от греха, навлекшего несчастья на молящего, выражение уверенности, что мольба будет услышана, и обещание выражения благодарности (принесения жертвы, а чаще — совершения публичной благодарственной литургии).

Индивидуальные благодарственные молитвы (Пс. 30, 34, 56, 57, 61 и другие) обычно содержат объявление о происшедшем избавлении или спасении молящего, описание проступка и вызванного им бедствия и, наконец, восхваление Бога.

Традиция приписывает авторство всех псалмов Давиду, однако критический анализ показывает, что наряду с произведениями эпохи Объединенного царства в книге Псалмов представлены стихотворения как более раннего, так и более позднего времени — включая период Второго храма (Пс. 137, 147, 148 и другие).

Вместе с тем традиция содержит элемент исторической истины. Согласно I Хр. 25, Давид ввел певчих в литургическую службу в Иерусалимском святилище. Это сообщение находит опору в II Сам. 23:1, где Давид назван «сладким певцом Израилевым», и в повествовании о Давиде-музыканте (I Сам. 16:14–23; ср. также Ам. 6:5).

Царские псалмы и гимны к Сиону отражают идеологию царства Давида как в обетованиях власти над народами (Пс. 2), так и в установлении в Израиле правосудия и справедливости, что историография (II Сам. 8:15) и пророки (Ис. 16:5; Иер. 23:5 и другие) приписывают Давиду. Псалом 72 посвящен Соломону, «сыну царя», то есть наследнику престола Давида. Псалом 132, по-видимому, сложен в ознаменование перенесения Ковчега завета из Кирьят-Иеарим в Иерусалим. В месопотамских и египетских храмах гимны составляли неотъемлемую часть литургии, это доказывает, что основание культового центра царства сопровождалось введением в литургию религиозной поэзии.

Светская поэзия

Нелитургическая поэзия этого периода представлена книгой любовной поэзии — Песнью Песней Соломона.

Основные мотивы составляющих книгу стихотворений — страсть, весна как время пробуждения любви, описание красоты возлюбленного или возлюбленной, поиски исчезнувшего возлюбленного, сравнение любви с прекрасным плодом и т. п. — обнаруживаются в любовной поэзии Древней Месопотамии.

Поэтому можно предположить, что при дворе израильских царей, как и при других ближневосточных дворах, культивировалась любовная поэзия, причем возможно, что в качестве любовника в этих стихотворениях фигурировал сам царь (ср. Песнь 1:1–5; 3:7; 8:11). Включением в библейский канон Песнь Песней обязана традиции, согласно которой в стихотворении воспевается любовь царя Соломона.

Хотя окончательная поэтическая отделка книги относится, возможно, к позднему времени, сами стихотворения, несомненно, весьма древнего происхождения.

Нравоучительная литература

Нравоучительная литература в древнем мире имела космополитический характер, и потому, в противоположность другим литературным жанрам, представленным в Библии, единственным признаком, указывающим на еврейское происхождение библейской нравоучительной литературы, является ее монотеистическое мировоззрение.

Нравоучительная литература Библии, как и в Египте и Месопотамии, подразделяется на дидактическую и спекулятивную.

Притчи

Первый жанр представлен библейской книгой Притчей Соломоновых, составленной из различных по характеру и происхождению собраний пословиц, поговорок и афоризмов.

Так, главы 1–9 представляют собой сборник поучений, по всей видимости, предназначенных для обучения аристократических подростков; в месопотамской дидактической литературе «сын» обычно обозначает ученик, а «отец» — учитель.

Главы 10:1–22:16 состоят, по преимуществу, из народных поговорок и пословиц. Главы 22:17–24:34 представляют собой приписываемые «мудрецу» собрания афоризмов и, вероятно, возникли в кругах писцов и придворных чиновников, на что указывает зависимость части афоризмов от египетской дидактической литературы.

Главы 25–29 (как и главы 1–22:16) приписываются Соломону. Однако указание, что составляющие эти главы пословицы были собраны «мужами Хизкияху» (Пр. 25:1), позволяет заключить, что речь идет о сборнике, составленном действовавшей при Хизкияху и после него группой придворных советников, называвшихся «мудрецами» (ср. Ис. 29:14; Иер. 8:8; 18:18).

Материал глав 25–29, по всей видимости, предназначался для заучивания в аристократических школах, на что указывают ключевые слова и ассонансы, облегчающие запоминание.

Материал глав 30–31:9, приводимый от имени иностранных царей, по-видимому, основан на дидактической литературе или фольклоре соседних народов, в первую очередь, Эдома.

В отличие от пророческой литературы, насыщенной специфическими духовно-религиозными и национальными ценностями иудаизма эпохи Первого храма, нравоучительная литература отражает практическую мудрость, аккумулированную в культурах древних цивилизаций Ближнего Востока.

Атрибуция трех самых больших сборников книги Притчей (1–9; 10:1–23:16; 25–29) Соломону не может быть принята как исторический факт. Однако эта традиция, подобно традиции, приписывающей Моше роль первого и чуть ли не единственного библейского законодателя, а Давиду — роль основоположника жанра литургической поэзии, вероятно, содержит зерно исторической истины.

Соломон обрисован в I Ц. как символ мудрости. Поэтому вполне возможно, что именно он положил в Израиле начало космополитическому жанру нравоучительной литературы, служившей, в первую очередь, целям придворного образования.

Царствование Соломона было временем интенсивного развития международных связей и имперского строительства (в первую очередь — Иерусалимского храма и царского дворца), и потому возникла необходимость введения упорядоченного образования юношей из придворных кругов, чтобы подготовить их к занятию в будущем официальных должностей. По этой причине царствование Соломона было периодом, давшим начало интенсивному развитию дидактической литературы, оформление и канонизация которой относится к более позднему периоду — к царствованию Хизкияху.

Книга Иова

Сохраненным Библией образцом спекулятивной нравоучительной литературы этой эпохи является книга Иов, трактующая проблему страдания праведника. Эта тема была популярна в месопотамской литературе — ей посвящены так называемый «Шумерский Иов» и многочисленные вавилонские сочинения.

Книга Иов в современной форме представляет собой компиляцию прозаического сюжетного повествования о Иове, его страданиях и избавлении (Иов 1–2, 42:7–17) и поэтических глав, где развертывается дискуссия между Иовом и его друзьями и где представлен ответ Бога Иову.

Наиболее явственно различие двух источников книги Иов проявляется в поведении героя: в прозаических главах Иов — благочестивый человек, молча и с любовью к Богу принимающий удары судьбы, в то время как в поэтических главах Иов — мятежник, не скупящийся — вопреки уговорам друзей — на обращенные к Богу обвинения в несправедливости.

Прозаические главы книги, несомненно, очень древнего происхождения. Действие происходит в земле «сынов Востока» (Иов 1:3), то есть в стране, откуда происходят патриархи (Быт. 29:1; ср. Уц в Иов 1:1 и Уц в Быт. 22:21). Как и в историях о патриархах (ср. Быт. 32:6), богатство в этой книге оценивается числом слуг и количеством скота (Иов 1:3; 42:12); долголетие Иова (42:16) напоминает долголетие патриархов (Быт. 25:7; 35:28; 47:28).

Иов, как и Авраам (Быт. 26:24), называется «раб Господень» (Иов 1:8; 2:3; 42:8) и, как и Авраам (Быт. 22:1, 12), испытывается Богом и успешно выдерживает испытание своей веры. Денежная единица кесита упоминается кроме книги Иов (42:11) только в повествовании о патриархах (Быт. 33:19).

Хотя в литературоведческом анализе можно разграничить два — прозаический и стихотворный — источника книги Иов, однако в его современной форме произведение обладает идейной цельностью и выражает мысль о ценности не знающей сомнения бескорыстной веры.

В ответе Бога Иову утверждается, что человек не должен ожидать вознаграждения за праведность и, следовательно, подлинная вера не зависит от материальной награды. Однако сам по себе вызов человеком Бога на суд справедливости — беспрецедентное дерзновение в религиозной литературе Древнего Востока.

Пророческое движение

Одним из наиболее характерных явлении еврейской истории эпохи Первого храма было пророческое движение. Деятельность и творчество пророков не только оказали влияние на современную им духовную жизнь еврейского народа, но и стали одним из краеугольных камней еврейской культуры последующих эпох. С древнейших времен пророки обладали значительным авторитетом в народе, который видел в них личности, наделенные сверхъестественными способностями.

Постепенно магически-экстатические моменты деятельности пророков сходят на нет, и начиная с IX в. до н. э. пророки превращаются в борцов за идеалы социальной справедливости и истинного богопочитания. По содержанию и форме их деятельности пророки могут быть подразделены на две категории.

Первая — это члены «пророческого сообщества» (хевер невиим), как, например, пророки середины IX в. Элияhу и Элиша. Деятельность этих пророков сосредоточивалась главным образом в политической области, и их влияние зачастую было решающим фактором смены династий в Израильском царстве. Пришедшие им на смену так называемые письменные пророки, то есть те, выступления которых были зафиксированы в особых библейских книгах (Амос, Исайя, Иеремия и др.), унаследовав идеалы предшественников, развили их в глубокие этические концепции и облекли в высокохудожественную форму.

Руководители «пророческого сообщества» Элияhу и Элиша ставили во главу угла борьбу с языческим финикийским культом, введенным в Израильском царстве царицей Изевель. Однако библейский рассказ о Навоте, казненном царем Ахавом по сфабрикованному обвинению, чтобы конфисковать его виноградник, рисует Элияhу также борцом против произвола и беззакония власть имущих: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство? ... На том месте, где псы лизали кровь Навота, псы будут лизать и твою кровь», — объявляет Элияhу Ахаву слово Господне (I Ц. 21:19). И, возможно, именно это качество послужило основой традиционного образа Элияhу — миротворца и предвестника Мессии.

Ученик и преемник Элияhу Элиша был вдохновителем и активным участником переворота, в ходе которого была уничтожена династия Омри и воцарился Иеху. Искоренение культа Ваала обеспечило Иеху и его династии поддержку и преданность «пророческого сообщества», оказавшего содействие царю в его борьбе с Арамейским царством. Предание даже приписывает самому Элише спасительную победу над арамеями. Когда правнуку Иеху, Иороваму II, наконец удалось сокрушить Арамейское царство и захватить Дамаск, народ воспринял эту победу как свершение пророчества Элиши.

Верность правящей династии и близость ко двору привели к институциализации «пророческого сообщества» и его вырождению. Выступавший во времена Иоровама II первый письменный пророк Амос, прежде всего, стремился отмежеваться от профессиональных придворных пророков: «Я не пророк и не сын пророка...» (Ам. 7:14).

Возрождая старинный пророческий пафос борьбы за справедливость в обществе, Амос провозглашает революционную идею, что от соблюдения справедливости и закона зависит судьба всякого царства: государство, в котором господствует произвол, в котором богатый и знатный угнетает бедняка, неминуемо погибнет, и потому падение царства Иоровама неизбежно.

Народ Израиля избран Богом, и на него возложена моральная миссия, неисполнение которой чревато наказанием: «Только вас признал Я из всех племен земли, потому и взыщу с вас за все беззакония ваши» (Ам. 3:2). Возрождение Израиля — не в храмовой обрядности, но в моральном поведении: «Возненавидьте зло и возлюбите добро и восстановите у ворот правосудие» (Ам. 5:15).

Идеи Амоса получили дальнейшее развитие у Исайи, который начал свою деятельность в последние годы царствования Уззии и был свидетелем падения Самарии и неравной борьбы между Иудеей и Ассирией.

В то время, когда Ассирия вела беспрецедентные по жестокости захватнические войны, Исайя провозгласил грядущее наступление всеобщего мира и конечное торжество справедливости — когда «... не поднимет народ на народ меча...» (Ис. 2:4). В стоящем перед глазами Исайи видении будущего сливаются в единое целое национальный и универсальный моменты: грядущий мир снизойдет на все народы из Иерусалима и праведным судьей будет царь из дома Давида.

Как и Амос, Исайя отрицает искупительную силу храмовой обрядности, требуя соблюдения законов справедливости и человечности, в которых только и заключается подлинное благочестие. Со всей силой своего красноречия пророк обрушивается на неправедных судей, на теснящих беззащитного чиновников, на толкующих заветы Торы в угоду власть имущим священников.

Считая, что надежды на свержение ассирийского ига тщетны и подготовка восстания лишь отвлекает еврейский народ от исполнения возложенной на него Богом миссии — служить примером осуществления высших идеалов справедливости, — Исайя выступал против планов двора составить антиассирийскую коалицию и призывал стремиться не к умножению боевых колесниц, а к упрочению духовных устоев народа.

Во время восстания (705–701 гг. до н. э.) Исайя удалился от общественной деятельности, однако в критический момент, когда враг осадил Иерусалим, пророк выступил перед народом с пламенными речами, полными веры в несокрушимость Иерусалима. Ободряя царя и население осажденного города, Исайя пророчествовал, что ассирийский царь покинет Иудею: «... он услышит весть и возвратится в страну свою» (Ис. 37:7). Высмеивая гордыню ассирийского царя, стремящегося к господству над миром, Исайя в самый расцвет мощи Ассирийской империи предсказывает ее скорое падение.

Другому великому пророку Иудеи, Иеремии, суждено было увидеть ее завоевание, падение Иерусалима и разрушение Храма. Будучи свидетелем быстрого роста Нововавилонского царства, в течение немногих лет овладевшего почти всеми территориями бывшей Ассирийской империи, Иеремия понимал бесплодность борьбы с Вавилонией.

Пророк требовал от царя Иудеи и его сановников того же, чего за сто лет до него требовал Исайя: сосредоточить все помыслы и усилия на нравственном совершенствовании идеалов справедливости и правосудия, отказавшись от идеи восстания как высшей национальной цели. С особым негодованием порицает Иеремия служителей Храма, санкционирующих социальную несправедливость и беззаконие. Народ верит, что существование Храма и отправление в нем культа защитит Иудею от всех невзгод, и это ослепление приведет к разрушению Храма и опустошению страны (Иер. 7).

Однако, когда сбылись самые страшные предсказания Иеремии, пророк из обличителя становится утешителем народа: еще в дни осады Иерусалима (587/6), находясь в заключении за проповедь сдачи врагу, Иеремия предсказывает новое возрождение после катастрофы:

Вот, наступят дни, говорит Господь, когда Я выполню то доброе слово, которое изрек о доме Израилевом и доме Иудином. В те дни и в то время возвращу Я Давиду Отрасль праведную, — и будет производить суд и правду на земле. В те дни Иудея будет спасена и Иерусалим будет жить безопасно... (Иер. 33:14–16).

Наряду с книгами великих пророков сохранились и другие небольшие пророческие сборники. Лишь один из этих так называемых Пророков малых — Хошеа (Осия) — жил в Израильском царстве накануне его падения; деятельность всех остальных протекала в Иудее VIII-VII вв. до н. э. Пророческая литература не прекратилась с падением Иудеи и разрушением Храма — она продолжалась как в вавилонском изгнании (Иехезкель, Второисайя), так и после него, во время так называемого возвращения в Сион (Хаггай и Зхария).

См. также

• Библейская хронология
• Библейская археология

Литература

• Грец Г. История евреев от древнейших времен до настоящего. 2-е исправленное издание. Т. 1–12 / Перевод с немецкого издания под редакцией О. Инбера. Одесса, 1906-[1909].
• Сайрус Герцль Гордон. Забытые письмена. Санкт-Петербург, "Евразия" 2002 (Оригинал: Cyrus H. Gordon. Forgotten scripts. New York: Basic Boocs, Inc., 1982)
• Даймонт М. Евреи, Бог и история / Перевод с английского Р. Нудельман. Иер., 1979. 530 с.
• Дубнов С. М. Всемирная история еврейского народа от древнейших времен до настоящего. Т. 1–10. Рига, 1936–1939.
• Еврейская история и религия: Сборник статей / Кауфман И., Финкельстайн Л., Эттингер Ш. Перевод с иврита и английского А. Гинзай и Э. Ломовская. Иер., 1982. 264 с.
• Загадки еврейской истории: Сб. / Составитель Р. Нудельман. М. — Иер., 1990. 208 с.
• Вернер Келлер. «Библия как история», Москва, Крон-пресс, 1998. Перевод с Werner Keller “The Bible as history” 1980 by Hodder and Stoughton.
• Пинхас Полонский. Две истории сотворения мира. Современный еврейский комментарий к книге Бытие. Часть 1. Иерусалим, Маханаим, 2009.
• Рот С. История евреев с древнейших времен по Шестидневную войну. Перевод с английского Тель-Барух, [б.г.]. 428 с.
• Сэмюэлс Р. По тропам еврейской истории: Перевод с английского. Иер., 1987. 368 с

Источники и ссылки

• КЕЭ, том 3, кол. 62–218
• Краткая история евреев, С.М. Дубнов
• Происхождение евреев выяснили ученые
• В Иудее обнаружены предметы религиозного культа 3000-летнего возраста/ на сайте ZMAN.COM
• Давид Хазони Память в руинах
• Archaeological Discovery In Jordan Valley: Enormous 'Foot-Shaped' Enclosures
• Gilgal Argaman
• The place where it all began
• Video: Prof. Adam Zertal describes his discovery of Joshua’s Altar on Mt. Ebal

Примечания

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк в ЭЕЭ