Сионистское движение в Росии
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Сионистское движение в России В 1880-х гг. западные и юго-западные районы России, где была сосредоточена основная часть ее еврейского населения (см. Черта оседлости), стали одним из главных очагов движения Ховевей Цион. В Одессе, Харькове, Санкт-Петербурге в 1881 г. были созданы первые в мире кружки палестинофилов; члены действовавшего на юге России общества Билу положили в 1882 г. начало первой массовой алие нового времени. Созданный в 1884 г. центральный комитет движения размещался в Одессе (хотя официально местом его пребывания был Берлин); здесь же в 1889–93 гг. находилось руководство ордена Бней-Моше (см. выше), а в 1890 г. было основано Общество вспомоществования евреям земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине, известное как Одесский комитет и остававшееся до 1917 г. единственной официально зарегистрированной в России сионистской организацией. В стране жили многие идеологи и лидеры Ховевей Цион — Л. Пинскер, М. Л. Лилиенблюм, Ахад-hа-Ам, М. Мандельштам, М. Усышкин и другие. Участники еврейского национального движения в России не сразу приняли выдвинутую Т. Герцлем программу политического сионизма: так, М. Усышкин в начале 1896 г. отказался распространять присланную ему из Вены книгу «Еврейское государство», считая, что она не содержит ничего нового по сравнению с работой Л. Пинскера «Автоэмансипация» и статьями М. Лилиенблюма («Еврейское государство» впервые было опубликовано в России в переводе на русский язык и иврит осенью 1896 г.). Однако уже в мае того же года, после встреч с Т. Герцлем и М. Нордау, М. Усышкин изменил свою позицию и стал сторонником сионизма (сохранив возражения против пренебрежительного отношения его основателей к поселенческой и культурной работе). В 1897 г. многие руководители и рядовые участники российских групп Ховевей Цион стали сторонниками Т. Герцля. Их представители вместе с выходцами из России, жившими в других странах, составили треть участников 1-го Сионистского конгресса (66 из 197 делегатов). Среди них были М. Усышкин, Л. Моцкин, В. Тёмкин, Г. Шапира, Я. Бернштейн-Коган, М. Мандельштам, М. Б. Х. Хакоhен (произнесший единственную на конгрессе речь на иврите) и другие. Четыре представителя России (раввин Ш. Могилевер, Я. Бернштейн-Коган, М. Мандельштам, Я. Ясиновский) вошли в состав Исполнительного комитета всемирной Сионистской организации. Собравшись после конгресса в Варшаве, они образовали координирующие органы сионистского движения в России — корреспондентский центр (его возглавил Я. Бернштейн-Коган), финансовый центр (М. Мандельштам), пресс-центр (Я. Ясиновский). В организационную структуру движения был также включен духовный центр Ховевей Цион, созданный в 1890 г. раввином Ш. Могилевером и им возглавлявшийся. Страна была разделена на несколько округов, в каждом из которых действовало собственное координационное бюро.
Переход российских Ховевей Цион на позиции сионизма не только в значительной мере способствовал становлению мирового сионистского движения, но и дал им самим возможность преодолеть внутренний кризис, наметившийся в середине 1890-х гг. Если до зарождения сионизма в России (включая Царство Польское) насчитывалось 23 кружка Ховевей Цион, то в 1897 г. в стране уже существовало 373 сионистских общества (свыше 40% общего числа сионистских объединений во всем мире), в 1899 г. — 877, в 1900 г. — 1034, в 1903–1904 гг. — 1572. Число членов Одесского комитета в 1896 г. составляло 4032 человек, после 1-го Сионистского конгресса оно возросло до 7436 человек. Российские сионисты (вместе с примыкавшими к ним в организационном отношении сионистами Царства Польского) составили самый крупный по численности и самый активный отряд движения: так, из примерно 120 тыс. шекелей, распространенных сионистами во всем мире в 1897–98 гг., 82 тыс. (то есть свыше двух третей) были куплены в России; из 300 тыс. акций, выпущенных в 1899 г. Еврейским колониальным банком, 200 тыс. приобрели российские евреи. Сионистское движение России сохраняло свои лидирующие позиции до рубежа 1910–20-х гг., когда его развитие было насильственно прервано большевистскими властями страны (см. ниже). В то же время среди части российского еврейства (в основном в ассимилированных и ортодоксальных его кругах) были распространены и антисионистские настроения. К примеру, еврейский журнал «Восход» резко критиковал политическую концепцию Т. Герцля, называя его идеи безумными. В 1898 г. группа ортодоксальных раввинов (часть из них ранее поддерживала Ховевей Цион) создала в Ковне так называемое «Черное бюро» («hа-Лишка hа-шхора»), выпускавшее антисионистские трактаты и памфлеты. Против сионизма активно выступал Бунд, пользовавшийся значительным влиянием среди еврейства черты оседлости, и другие социалистические партии. В августе 1898 г. в Варшаве состоялась 1-я всероссийская сионистская конференция, на которой присутствовали 160 делегатов из 93 городов и местечек страны (включая Царство Польское), в том числе 14 раввинов. Участники конференции заявили, что, наряду с развертыванием политико-дипломатической деятельности, сионистское движение должно продолжить начатую Ховевей Цион поселенческую работу; тем самым российские сионисты высказались против одного из основных постулатов учения Т. Герцля, полагавшего, что попытки заселения Эрец-Исраэль «явочным порядком» могут лишь ухудшить шансы на получение «хартии» (см. выше). В результате на открывшемся через несколько дней 2-м Сионистском конгрессе (среди участвовавших в его работе представителей России были М. Усышкин, И. Членов, Х. Вейцман, Ш. Левин, Н. Сыркин) завязалась оживленная дискуссия о соотношении «практических» и «политических» действий, завершившаяся принятием компромиссной резолюции. Повестка дня и решения 3-го, 4-го и 5-го Сионистских конгрессов также были в значительной мере сформулированы под влиянием российской делегации, составлявшей большинство участников этих форумов. Молодые российские сионисты — делегаты 4-го и 5-го Сионистских конгрессов (Х. Вейцман, Я. Бернштейн-Коган и другие) стали в декабре 1901 г. инициаторами создания Демократической фракции (см. выше); в то же время такие лидеры сионистского движения в России, как М. Усышкин, В. Темкин, М. Мандельштам, выступили против нее. Особенно резкой критике с их стороны подвергся Я. Бернштейн-Коган, обвиненный в том, что он использовал пост руководителя корреспондентского центра для пропаганды собственных взглядов. Я. Бернштейн-Коган ушел в отставку, а корреспондентский центр, преобразованный в информационное бюро, возглавил В. Якобсон. Несмотря на столь мощное противодействие, члены Демократической фракции добились утверждения конгрессом предложенной ими резолюции об обязательном участии сионистов в национальном воспитании еврейского народа. Это решение вызвало протесты со стороны религиозных сионистов, выступавших против какой бы то ни было светской культурно-воспитательной работы, и послужило толчком к их политической консолидации. В феврале 1902 г. на конференции в Вильне они учредили национальную религиозную организацию Мизрахи (ставшую впоследствии международной конфедерацией) в качестве фракции всемирной Сионистской организации.
На 2-й всероссийской сионистской конференции, состоявшейся в Минске в августе 1902 г. (см. Минская конференция), сторонники Мизрахи и Демократической фракции образовали устойчивые группировки, выступившие с собственными программами. Особенно острые разногласия вызвал вопрос о культуре; после долгой дискуссии конференция подтвердила, что, в соответствии с резолюцией 5-го Сионистского конгресса, видит «в развитии национального еврейского воспитания обязанность сионизма», заявив в то же время, что «считает правомерными оба существующих течения в вопросе воспитания народа — национально-традиционное и национально-прогрессивное (светское) и избирает, соответственно, две комиссии». Эта компромиссная резолюция дала возможность сохранить единство движения. Конференция отвергла предложение Ахад-hа-Ама учредить особый, независимый от всемирной Сионистской организации комитет по созданию в Эрец-Исраэль духовного центра мирового еврейства.
На рубеже 19–20 вв. в российском сионизме возникло рабочее движение, основоположники которого, Н. Сыркин и Б. Борохов, родились в России. В 1899–1901 гг. в ряде губерний черты оседлости появились первые ячейки Поалей Цион, ориентировавшиеся на марксистскую идеологию. С 1903 г. начали зарождаться группы Цеирей Цион, идеологически близкие немарксистскому социалистическому сионизму, который в Эрец-Исраэль исповедовали сторонники hа-Поэл hа-цаир. И Поалей Цион, и Цеирей Цион входили на первых порах в единую организационную структуру сионистского движения России (так же, как Демократическая фракция и Мизрахи), однако с течением времени первые стали постепенно обособляться и к 1905 г. выделились в самостоятельную организацию. Российские Цеирей Цион и Поалей Цион составили основу второй алии, в ходе которой в Эрец-Исраэль переселились такие видные деятели и идеологи сионистского движения, как А. Д. Гордон, И. и Р. Бен-Цви, Б. Кацнельсон, И. Шпринцак, Я. Зрубавел, И. Табенкин, И. Трумпельдор и другие. На базе местных организаций Поалей Цион и Цеирей Цион были сформированы первые в России отряды еврейской самообороны, вступившие в борьбу с погромщиками в Екатеринославе (1901; см. Днепропетровск), Кишиневе, Гомеле (оба — 1903 г.) и ряде других мест. Бойцы отрядов самообороны из Гомеля и Гродно (члены Поалей Цион), эмигрировавшие в 1904–1905 гг. в Эрец-Исраэль, заложили основу первых в стране еврейских вооруженных организаций Бар-Гиора и hа-Шомер. В июне 1903 г. сионист-социалист П. Дашевский совершил покушение на главного подстрекателя Кишиневского погрома — П. Крушевана.
Сионистские организации России не имели легального статуса с момента своего возникновения, однако на рубеже 19–20 вв. власти не препятствовали их деятельности: подозрительно относясь к сионизму как к национальному движению этнического меньшинства, угрожающему устоям «единой и неделимой» империи, российское правительство видело в нем в то же время средство уменьшения численности еврейского населения страны (за счет эмиграции в Эрец-Исраэль) и соперника революционных партий в борьбе за влияние на еврейскую молодежь. 2-я Всероссийская сионистская конференция в Минске состоялась с разрешения местной администрации, которое было дано по прямому указанию министра внутренних дел В. Плеве. В следующем году положение резко изменилось: зафиксированный в решениях 5-го Сионистского конгресса и Минской конференции переход сионистов к активной национально-воспитательной работе в диаспоре, создание ими отрядов самообороны (немедленно объявленных вне закона) и появление в сионизме социалистического течения побудили В. Плеве издать 24 июня 1903 г. секретный циркуляр, практически запрещавший всякую сионистскую деятельность, не направленную непосредственно на обеспечение выезда евреев из России. По некоторым сведениям, это произошло после того, как сионисты отвергли предложенную В. Плеве (в беседе с главой сионистской организации Минска С. Розенбаумом) сделку, которая предусматривала бы полную легализацию движения в обмен на заявление его руководителей о том, что правительство и лично министр внутренних дел не причастны к организации Кишиневского погрома. Еще раньше были запрещены сбор средств в Еврейский национальный фонд и распространение акций Еврейского колониального банка (часть последних была конфискована). Узнав о циркуляре Плеве (сионистам удалось, несмотря на секретность, получить и размножить его текст), Т. Герцль добился приема у министра внутренних дел (август 1903 г.). Однако реальные результаты проведенных им переговоров были невелики: В. Плеве заявил, что будет относиться к сионизму терпимо лишь при условии, что его сторонники откажутся от пропаганды «еврейской национальной обособленности»; он также обещал движению «моральную поддержку» российского правительства в форме «заступничества за сионистских уполномоченных» перед властями Османской империи и «облегчения работы эмиграционных обществ». Т. Герцль встретился также с министром финансов России С. Витте; последний обещал ему вернуть конфискованные акции Еврейского колониального банка и дать разрешение на открытие в стране его филиала, однако ни то, ни другое сделано не было. Поездка Т. Герцля в Россию и, в особенности, его встречи с В. Плеве, известным антисемитом, считавшимся одним из главных виновников Кишиневского погрома, вызвали резкие возражения со стороны значительной части сионистов России и других стран, став на некоторое время предметом острой полемики.
На 6-м Сионистском конгрессе большинство российских делегатов (в том числе семь из 11 членов Исполнительного комитета всемирной Сионистской организации от России) выступило против плана Уганды (см. выше); в то же время фракция Мизрахи (в которую входили главным образом представители сионистских организаций России) поддержала его, что в определенной мере решило исход голосования в пользу плана. В ответ значительная часть российской делегации (почти треть участников конгресса) во главе с И. Членовым покинула зал заседаний. Тем самым было положено начало формированию блока противников плана Уганды — Ционей Цион. Их духовным вождем стал М. Усышкин (не принимавший участия в работе 6-го конгресса); его ближайшими сподвижниками были И. Членов, В. Темкин, Я. Бернштейн-Коган, В. Якобсон. На конференции в Харькове (октябрь 1903 г.) Ционей Цион консолидировались и в последующие месяцы развернули в местных сионистских организациях России широкую пропагандистскую работу, в которой активно участвовали Б. Борохов и В. Жаботинский. Влияние Ционей Цион быстро росло; летом 1904 г. руководители блока — М. Усышкин и И. Членов — были включены в состав чрезвычайной комиссии из девяти (позднее 13) человек, возглавившей всемирное сионистское движение после смерти Т. Герцля. Важную роль в окончательном формировании идейно-политической платформы Ционей Цион сыграла статья М. Усышкина «Наша программа» (журнал «Еврейская жизнь», декабрь 1904 г.; позднее издана отдельной брошюрой). На съезде активистов Ционей Цион в Вильне в январе 1905 г. на основе статьи были сформулированы их требования к намеченному на лето того же года 7-му Сионистскому конгрессу. Наряду с этим в России энергично действовали и защитники плана Уганды, из среды которых постепенно выделилось течение «чисто политических сионистов» (впоследствии — территориалистов); их организационный съезд состоялся в Варшаве в апреле 1905 г. На выборах российских делегатов 7-го Сионистского конгресса (составивших две трети общего числа его участников) решительную победу одержали Ционей Цион. Подавляющим большинством их голосов конгресс отверг план Уганды и принял резолюцию о том, что «убежище» для еврейского народа может быть создано только в Эрец-Исраэль. Среди территориалистов, покинувших после этого конгресс и вышедших из всемирной Сионистской организации, были и такие известные российские сионисты, как М. Мандельштам и Я. Ясиновский. Группы территориалистов выделились и из местных сионистских организаций России. Крупный раскол произошел в рядах российских Поалей Цион; многие из них примкнули к территориалистам и образовали Сионистскую социалистическую рабочую партию (сокращено С.С.), просуществовавшую в России до 1917 г. Члены Поалей Цион, не разделявшие программу территориалистов, объединились в 1906 г. в Еврейскую социал-демократическую рабочую партию Поалей Цион, которую возглавил Б. Борохов.
Годы революции 1905–1907 гг. стали для российских сионистов временем перехода от характерного для раннего этапа движения отрицания любых попыток улучшить положение евреев в диаспоре к борьбе за права и интересы еврейского населения страны. Уже в мае 1905 г. группа сионистов во главе с Ш. Левиным и Б. Гольдбергом вошла в основанный Л. Брамсоном Союз для достижения полноправия еврейского народа в России. В начале 1906 г. сионисты (кроме Поалей Цион) энергично включились в кампанию по выборам депутатов 1-й Государственной думы и сумели провести в нее пять своих кандидатов (всего в 1-й Государственной думе было 12 депутатов-евреев), однако о ни не образовали отдельной фракции: четверо примкнули к кадетам, один — к трудовикам. На 3-й конференции сионистов России, состоявшейся в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки) в ноябре 1906 г., по докладу В. Жаботинского была принята (несмотря на возражения части делегатов во главе с Д. Пасмаником) политическая платформа движения, включавшая требования демократизации государственного строя страны и полного гражданского равноправия для евреев с предоставлением им статуса национального меньшинства, самоуправления (предполагалось созвать национальное собрание евреев России), возможности пользоваться родным языком и права соблюдать субботу как день отдыха (см. Гельсингфорсская программа). Выдвижение этих требований означало, что сионистское движение фактически превращается в российскую политическую партию либерально-демократической ориентации.
В соответствии с новыми задачами изменилась и организационная структура движения: по решению Гельсингфорсской конференции его возглавил центральный комитет, в который вошли Ю. Бруцкус, Б. Гольдберг, И. Гольдберг, Л. Яффе, И. Лурье (1871–1937), Д. Пасманик, С. Розенбаум; местом его пребывания была определена Вильна. Создавались также краевые комитеты в южной и центральной России, Сибири, Прибалтийском крае, Литве и Польше; краевой комитет в Польше на 4-й всероссийской сионистской конференции в Гааге (август 1907 г.) был заменен независимым от центрального комитета бюро. Гельсингфорсская конференция установила подчиненность местных сионистских организаций (а также не входящих в них групп и течений) краевым комитетам, а через них (или непосредственно) — центральному комитету.
Включение сионистов в политическую жизнь России вызвало резкое противодействие властей. В результате давления с их стороны во 2-ю Государственную думу был избран лишь один сионист (начало 1907 г.). В апреле 1907 г. Сенат отменил принятое ранее местной администрацией решение о легализации сионистского общества в Минске, подчеркнув, что «всякие организации сионистов... должны быть признаны запрещенными». На основании этого постановления министерство внутренних дел выпустило секретный циркуляр с указанием пресечь всякую сионистскую деятельность, включая работу представительств Еврейского национального фонда. В начале 1908 г. прошли массовые аресты руководителей и активистов движения. Во многих местах сионистские организации были загнаны в подполье и практически бездействовали; число их членов резко сократилось, о чем свидетельствовало постоянное уменьшение числа проданных шекелей (в 1913 г. — лишь 26 тыс.).
Приезд в страну президента всемирной Сионистской организации Д. Вольфсона (уроженца России) и его переговоры с премьер-министром П. Столыпиным и министром иностранных дел А. Извольским (июль 1908 г.) не привели к изменению ситуации. Тем временем в сионистском д вижении России усилились внутренние разногласия: Мизрахи и Поалей Цион обособились в независимые федерации, непосредственно входившие во всемирную Сионистскую организацию (Поалей Цион покинули ее в 1909 г.). Однако, несмотря на все трудности, российские сионисты не прекращали агитационную и организационную работу. Она велась, в частности, через легальные неполитические еврейские организации, такие, как Общество для распространения просвещения между евреями в России. В высших учебных заведениях страны функционировало около 100 нелегальных ячеек студенческого сионистского общества Хе-Хавер (основано в 1911 г. еврейскими студентами — выходцами из России, учившимися в университетах стран Западной Европы). Важную роль в пропаганде идей сионизма играл издававшийся в Петербурге еженедельник «Рассвет» (редактор А. Идельсон), где сотрудничали В. Жаботинский, Д. Пасманик и другие. В годы Первой мировой войны сионисты — в особенности члены Цеирей Цион, Хе-Хавер и других молодежных объединений — активно работали в Еврейском комитете помощи жертвам войны.
Спад сионистского движения в России, начавшийся в 1907 г., привел к уменьшению его представительства в центральных органах всемирной Сионистской организации. Если на 8-м Сионистском конгрессе (1907) примерно половина делегатов была из России (включая Царство Польское), то на 11-м конгрессе (1913) — менее трети (160 из 540). До 1911 г. (за исключением 1905–1907 гг.) российские сионисты не входили в состав Малого исполнительного комитета всемирной Сионистской организации; тем не менее они по-прежнему оказывали заметное воздействие на ее курс. В 1907 г. 8-й Сионистский конгресс по настоянию российских делегатов принял принципиальное решение о развертывании практической работы в Эрец-Исраэль и провозгласил иврит официальным языком движения. Основанный тогда же печатный орган всемирной Сионистской организации на иврите — еженедельник «hа-Олам» в 1908–14 гг. издавался в России. Последовательно отстаивая принципы «синтетического» сионизма и выступая за демократизацию руководства мировым сионистским движением, лидеры российских сионистов оказались в 1909–10 гг. в оппозиции Д. Вольфсону, который склонялся к «политическому» сионизму и стремился, подобно Т. Герцлю, единолично руководить всемирной Сионистской организацией. Вспыхнувший конфликт завершился в 1911 г. (на 10-м Сионистском конгрессе) уходом Д. Вольфсона с поста президента всемирной Сионистской организации и изменением структуры ее центральных органов (см. Сионистская организация. Центральные органы), в которые были избраны в основном сторонники «синтетического» сионизма (от России — В. Якобсон, руководивший с 1908 г. филиалом Еврейского колониального банка в Стамбуле, Ш. Левин и Н. Соколов). С начала Первой мировой войны представители сионистов России сыграли решающую роль в выработке политической позиции руководства движения в новых условиях: по требованию И. Членова и Б. Гольдберга Исполнительный комитет всемирной Сионистской организации в декабре 1914 г. объявил о ее нейтралитете. И. Членов и Н. Соколов вместе с Х. Вейцманом создали в 1915 г. сионистский политический центр в Лондоне (см. выше), а в 1917 г. приняли участие в переговорах с британским правительством, итогом которых стала публикация Декларации Бальфура (см. выше). Ш. Левин развернул (при поддержке Л. Брандайза) широкую пропагандистскую деятельность в США. Бюро всемирной Сионистской организации, функционировавшее в годы войны в Копенгагене, также возглавляли выходцы из России — Л. Моцкин (до конца 1915 г.) и В. Якобсон. Участники сионистского движения России И. Трумпельдор и В. Жаботинский стали инициаторами создания в Египте, а затем в Великобритании и в США еврейских воинских частей, сражавшихся в составе британской армии (см. выше).
Отмена антиеврейских ограничительных законов и легализация сионистских организаций в России после Февральской революции 1917 г. привели к беспрецедентно быстрому подъему движения: если в 1915 г. в стране насчитывалось не более 18 тыс. активных сионистов, то к маю 1917 г. их число увеличилось до 140 тыс., а в сентябре того же года составило 300 тыс. человек (притом, что значительная часть западных областей России, где до войны была сконцентрирована половина ее еврейского населения, находилась к этому времени под контролем германских войск). В марте 1917 г. в Москве было восстановлено российское бюро Еврейского национального фонда, которое возглавил И. Членов. В мае в Петрограде (см. Санкт-Петербург) состоялась 7-я Всероссийская сионистская конференция (см. Петроградская конференция), на которой было подчеркнуто, что свержение царизма создало благоприятные условия для реализации Гельсингфорсской программы, и принят ряд постановлений, направленных на расширение алии, финансовое обеспечение поселенческой деятельности в Эрец-Исраэль, создание еврейской автономии в России (для чего вновь избранному центральному комитету было поручено выступить с инициативой созыва всероссийского еврейского съезда), обеспечение представительства сионистов в Учредительном собрании. В то же время делегаты отвергли выдвинутые И. Трумпельдором и В. Жаботинским планы формирования еврейских воинских частей. В ходе конференции произошли значительные изменения в организационной структуре сионистского движения России: около 30% делегатов, представлявших почти 50 тыс. членов Цеирей Цион, основали автономную фракцию; такую же фракцию образовала Радикал-социалистическая партия Поалей Цион, отделившаяся в апреле 1917 г. от Социал-демократической рабочей партии Поалей Цион и возобновившая сотрудничество со всемирной Сионистской организацией.
Летом и осенью 1917 г. свыше 1200 местных организаций российских сионистов вели широкую пропаганду идей еврейского национального возрождения, собирали средства в Еврейский национальный фонд, распространяли информацию о положении в Эрец-Исраэль, а для поддержки тех, кто желал туда переселиться, создавали общества взаимопомощи. Под эгидой Цеирей Цион в ряде мест начали организовываться группы Хе-Халуца (первые такие группы стихийно возникли еще в 1916 г.), участники которых в одиночку и в составе бригад овладевали основами сельскохозяйственного и ремесленного труда. Выходили 39 сионистских периодических изданий на идиш, десять — на иврите, три — на русском языке. Через общество Тарбут сионисты создали около 250 учебных заведений, где языком преподавания был иврит. По предложению сионистов в июле 1917 г. в Петрограде прошло предварительное совещание представителей еврейских политических партий и движений, на котором обсуждался вопрос о созыве всероссийского еврейского съезда. Несмотря на острые разногласия между сионистами и их оппонентами (прежде всего бундовцами), участникам совещания удалось договориться о повестке дня съезда и о порядке избрания его делегатов.
Декларация Бальфура, с энтузиазмом встреченная российским еврейством (во многих местах прошли торжественные митинги и демонстрации, в синагогах проводились праздничные богослужения), существенно укрепила позиции сионистов. В конце ноября 1917 г. в Учредительное собрание было избрано шесть сионистов. На состоявшихся в конце января 1918 г. выборах делегатов всероссийского еврейского съезда за списки сионистов проголосовало около двух третей избирателей (из-за начавшейся вскоре гражданской войны съезд не состоялся). На выборах в советы еврейских общин Украины весной 1918 г. сионисты получили 54,5% голосов и во многих населенных пунктах обеспечили себе абсолютное большинство. В ходе баллотирования в Еврейский национальный совет Украины (ноябрь 1918 г.) за списки общих сионистов, Поалей Цион и Цеирей Цион проголосовали 112 тыс. человек (всего в выборах участвовало 209 тыс. избирателей). Сионисты доминировали в исполнительном органе совета — Национальном секретариате.
В гражданской войне, вспыхнувшей в России после захвата власти большевиками, сионисты заняли позицию строгого нейтралитета: их конференция, состоявшаяся 5–8 мая 1918 г. в Москве, провозгласила, что движение не вмешивается во внутренние дела страны. Благодаря этому до лета 1919 г. сионистские организации беспрепятственно действовали во всех областях России. Весной 1918 г. в сотнях общин с успехом прошла «Палестинская неделя». Предпринимались усилия по мобилизации частного капитала для создания хозяйственной инфраструктуры еврейского национального очага в Эрец-Исраэль: активы учрежденных сионистами компаний по строительству нефтеочистительного завода в Хайфе, жилых домов, отелей и торговых помещений составили десятки миллионов рублей. Значительную силу приобрел российский Хе-Халуц, фактическим лидером которого с весны 1918 г. до августа 1919 г. был И. Трумпельдор; под его руководством Хе-Халуц отделился от Цеирей Цион и провозгласил себя на конференции в Петрограде в январе 1919 г. «трудовым надпартийным объединением» (что соответствовало стремлению И. Трумпельдора к единству рабочего сионистского движения). Члены Хе-Халуца положили на исходе 1918 г. начало третьей алии, 44,5% участников которой (около 20 тыс. человек) составили выходцы из России; большинство остальных прибыло в Эрец-Исраэль из стран и областей, ранее входивших в состав Российской империи (Польши, Бессарабии и других).
С июля 1919 г. советские власти развернули широкое наступление на сионистское движение; возглавили это наступление деятели евсекций (см. Евсекция), большей частью — недавние бундовцы и социалисты-территориалисты. Был издан приказ о ликвидации всех сионистских организаций на Украине (кроме Поалей Цион) и конфискации их имущества; одновременно комиссариат по делам национальностей объявил иврит «контрреволюционным языком» и запретил его преподавание во всех учебных заведениях. По просьбе членов сионистского центрального комитета Ю. Бруцкуса, Ш. Гепштейна (1882–1961) и А. Идельсона, обратившихся лично к М. Калинину, ВЦИК 21 июля 1919 г. фактически аннулировал эти приказы, подчеркнув, что «партия сионистов» не является контрреволюционной. Однако уже 30 августа 1919 г. комиссариат просвещения, несмотря на возражения А. Луначарского, вновь запретил преподавание иврита, а 1 сентября ЧК провела обыск в помещении комитета сионистов в Петрограде, арестовала Ю. Бруцкуса, Ш. Гепштейна и других его членов (через несколько недель их освободили), закрыла сионистские издания «Рассвет» и «Хроника еврейской жизни». Начались повсеместные преследования сионистов в провинции. 23 апреля 1920 г. были арестованы почти все участники и гости сионистской конференции, проходившей в Москве; 19 из них приговорили во внесудебном порядке к различным срокам заключения, но вскоре помиловали при условии, что они дадут подписку о полном отказе от сионистской деятельности. Тем самым сионизм был фактически объявлен вне закона; тысячи участников движения подверглись репрессиям. Почти все руководители движения были вынуждены эмигрировать; в 1921 г. они образовали в Берлине Федерацию русско-украинских сионистов (в эмиграции), вошедшую во всемирную Сионистскую организацию в качестве «экстерриториальной федерации». Впоследствии многие из них (например, М. Усышкин) продолжили работу в руководящих органах мирового сионистского движения, другие переселились в Эрец-Исраэль. Все попытки добиться изменения позиции советского руководства по отношению к сионизму (обращение М. Горького к В. Ленину по просьбе Ш. Гепштейна, переговоры британского сиониста М. Д. Идера /1865–1936/ с народным комиссаром по иностранным делам Г. Чичериным) окончились неудачей.
К 1923 г. в Советском Союзе оставались лишь две разрешенные сионистские организации: Еврейская коммунистическая рабочая партия Поалей Цион (созданная на базе Еврейской социал-демократической партии Поалей Цион) и так называемое «легальное» крыло Хе-Халуца, сторонники которого считали возможным сосуществование сионистского движения с советским режимом; Сионистская социалистическая партия (аббревиатура Ц. С.; см. Сионисты-социалисты), образованная в 1920 г. левым крылом Цеирей Цион и официально не запрещенная, фактически находилась на полулегальном положении. Часть сионистских объединений продолжала действовать в подполье; их работу координировало центральное сионистское бюро во главе с Э. Чериковером, созданное в 1920 г. в Москве взамен распущенного центрального комитета сионистского движения в России. Бюро при помощи своих агентов поддерживало связь с организациями на местах, выпускало машинописный информационный листок, заботилось о получении в британском консульстве въездных виз в Эрец-Исраэль для отправлявшихся туда олим, оказывало им материальную поддержку. Под видом единоличных крестьянских хозяйств работали учебные центры «нелегального» Хе-Халуца (Халуц леумми-амлани).
В марте 1924 г. члены центрального бюро были арестованы и приговорены к ссылке в Среднюю Азию, замененной (по некоторым данным, благодаря вмешательству Л. Каменева) высылкой за рубеж. В сентябре-октябре 1924 г. аресту подверглись около трех тыс. активных сионистов, главным образом члены Ц. С.; многих из них приговорили к длительным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Новые попытки добиться хотя бы частичной легализации движения, предпринятые в 1925 г. (визит еврейской делегации, в которую входил А. Эйнштейн, к Г. Чичерину во время пребывания последнего в Берлине, обращение профессора Московской консерватории Д. Шора и инженера И. Рабиновича во ВЦИК), не дали никаких результатов. Во второй половине 1920-х гг. преследования сионистов усилились. В 1928 г. власти распустили Еврейскую коммунистическую рабочую партию Поалей Цион, ликвидировали «легальный» Хе-Халуц и закрыли принадлежавшие ему фермы. К этому же времени были окончательно разгромлены почти все подпольные сионистские организации. Отдельные глубоко законспирированные группы Хе-Халуца и Ц. С. просуществовали до 1934 г. Алия из Советского Союза продолжалась до 1936 г. (в 1925–26 гг. — 8157 человек, в 1927–36 гг. — 3145 человек, главным образом члены Хе-Халуца). Многие российские сионисты погибли во время массовых репрессий 1930–40-х гг.
После присоединения к Советскому Союзу стран Прибалтики, восточных районов Польши, Бессарабии, Северной Буковины (1939–40) действовавшие там многочисленные и влиятельные сионистские организации были в короткий срок ликвидированы, а их сторонники отправлены в лагеря или сосланы в отдаленные районы страны. С 1944 гг. в западных областях Советского Союза работали эмиссары Брихи; с их помощью несколько тысяч евреев смогли покинуть страну и добраться до Эрец-Исраэль. В первой половине 1946 г. эта операция была пресечена органами госбезопасности, а ее организаторы арестованы и приговорены к длительным срокам заключения.
В конце 1952 г. – начале 1953 г. евреям, проходившим по врачей делу, было предъявлено обвинение в принадлежности к «сионистской шпионской сети» (в апреле 1953 г. оно было признано сфабрикованным). С второй половины 1950-х гг. советские органы пропаганды развернули антисионистскую кампанию, резко усилившуюся после Шестидневной войны и продолжавшуюся без перерыва до второй половины 1980-х гг. Несмотря на это, во второй половине 1960-х гг. в различных городах Советского Союза (Москве, Ленинграде, Риге, Вильнюсе, Одессе, Кишиневе, Киеве, Харькове и других) сложились небольшие и не имевшие определенной организационной структуры группы евреев, боровшихся за право выезда в Израиль. Их усилия во многом способствовали быстрому росту алии из Советского Союза в конце 1960-х – начале 1970-х гг. Хотя участники еврейского национального движения, развернувшегося в Советском Союзе в 1960–80-х гг., как правило, не называли себя сионистами, фактически их деятельность (борьба за алию и против государственного антисемитизма, изучение иврита, истории, традиций и культуры еврейского народа и т. п.) носила сионистский характер (подробнее см. Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1967–85 гг.). В период перестройки, в августе 1989 г. в Москве была учреждена легальная Сионистская организация (Иргун Циони) во главе с Л. Городецким (родился в 1947 г.); ее отделения возникли в Ленинграде, Риге, Вильнюсе, Киеве, Харькове. Начала выходить газета «Кол Цион». Образовались также сионистские молодежные группы hа-Шомер hа-цаир, Дрор, Бетар, Раббим и Маккаби, был создан ряд отделений ВИЦО. В начале 1992 г. в городе Ирпень (близ Киева) состоялась конференция представителей сионистского движения из государств, входивших ранее в состав СССР. На ней присутствовали 55 делегатов из России, Украины, Белоруссии, Молдовы, Латвии, Эстонии, Грузии, Азербайджана, Кыргызстана, Узбекистана. Было принято решение об образовании Конфедерации сионистских организаций этих стран. В апреле 1992 г. в Москве открылось официальное представительство Еврейского агентства. В настоящее время (начало 1994 г.) число участников организованного сионистского движения в независимых государствах, образовавшихся после распада Советского Союза, остается сравнительно небольшим и оценивается в несколько тысяч человек; роль сионистов Советского Союза в идеологической подготовке и практической организации массовой алии 1989–91 гг. (свыше 343 тыс. человек) была весьма незначительна. Представители собственно сионистских ассоциаций бывшего Советского Союза не были допущены на 32-й Сионистский конгресс; его организаторы отказались предоставить слово делегатам Ваада (координационного органа еврейских общин и ассоциаций Содружества независимых государств), присутствовавшим на конгрессе в качестве наблюдателей, что вызвало конфликт, завершившийся их уходом из зала заседаний. В результате последовавших за этим переговоров вопрос о присоединении сионистов России и других государств СНГ к Всемирной сионистской организации был передан на рассмотрение очередной сессии ее Исполнительного комитета.
Источники
- КЕЭ, том: 7. Кол.: 939–949.
- Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья Сионистское движение в отдельных странах. Россия – Советский Союз в ЭЕЭ
